Вольфа с детства учили переносить боль, подобно спартанцам, что могли пройти сквозь огонь и острые бритвы, но тут было совершенно что-то другое, для него это было новое, непонятное ощущение, руку на самом деле жгло, он даже понять не мог, как такое может случиться. Юноша пытался всячески приблизить руку как можно ближе к своим глазам, чтобы выяснить, что с ней случилось, но к сожалению мрак стоял непроглядный. Вольф безнадежно, скорее по инерции осмотрел стены, то есть то место, где по его соображению они должны были размещаться.
Нога тоже давала о себе знать, юноша никак не мог понять что случилось, поскольку на выстраивание логической цепочки времени явно не хватало, да и местечко для филосовских рассуждений явно не подходящее, и поэтому он все сразу приписал той злосчастной ведьме, что закинула его в этот поганный мирок. Но в его голове крутился только животный инстинкт самосохранения. И  Вольф снова покрепче сжав рукоять двинулся дальше.
Вдруг, неожиданно,  послышался шорох, где то там, впереди, в непонятной и необъятной пустоте, Вольф хорошо его чувствовал, даже не слышал, будто бы малейшие колебания воздуха долетали до него и заставляли сосредоточиться. Юноша оскалился и зашипел, как змея, предупреждающая о своем нападении.
Сначала юноша вытянул голову, опять машинально, поскольку никак не мог смериться с тем что нет тут света, хоть убей. И стал приближаться к этому нечто, идя на звук и воздушные колебания.
Почувствовав некую вибрацию и скулеж совсем рядом с собой он остановился и аккуратно ткнул кончиком меча это. Это оказалось очень даже мягким и даже шевелилось.
Дикарь был во все орудия и был готов в любую секунду нанести решающий удар.